Часть V

«… благоразумные увенчаются знанием» (Притч 14:18)

* * *

— Отче, я начинаю стареть, — вздохнул как-то один брат.
— Если ты хочешь научиться стареть, — отвечал ему старец, — обращай внимание не на то, чего нас лишает старость, а на то, что она нам оставляет.

* * *

Авва Исарий как-то заметил: «Для того, кто верует, нет вопросов, а для того, кто не верует, нет ответов».

* * *

Молодой монах, не выдержавший суровой жизни пустынника, вернулся в Александрию и бросился в первую попавшуюся таверну.
— Стакан вина до начала дискуссии!
Выпив его залпом, он потребовал снова:
— Хозяин, еще стакан до начала дискуссии!
И еще:
— Весь кувшин до начала дискуссии!
Хозяин, ничего не подозревая, спросил:
— О какой дискуссии ты говоришь, брат?
— О той, которая сейчас начнется, когда я скажу тебе, что у меня нет ни гроша!

* * *

Один старец сказал: «Тот, кто думает, что имея деньги, можно сделать все, сделает все, чтобы их иметь».

* * *

Один монах спросил как-то старца:
— Отче, я никак не могу взять в толк, какая разница между всесожжением и жертвой?
— Я отвечу тебе небольшой притчей, — сказал старец. — Однажды свинья и курица прогуливались вместе по двору фермы. Проходя мимо дверей кухни, курица заметила: «Судя по запаху, там жарят яичницу с ветчиной. Как видишь, у нас с тобой одна судьба».
— Не совсем так, — отвечала свинья. — Для тебя речь идет лишь о пожертвовании, тогда как для меня — о подлинном всесожжении.

* * *

Один человек сказал великому Антонию:
— Ты самый великий монах на всем Востоке!
— Дьявол мне это уже говорил, — отвечал Антоний.

* * *

Один молодой монах спросил авву Филарета:
— Почему ты позволяешь этому брату так долго говорить с тобой?
— Я забочусь о его здоровье. Ведь если болтун не найдет в день хотя бы одного собеседника, он задохнется.

* * *

— Отче, — спросил один молодой монах, — почему Церковь называет святым пребывание в браке?
— Потому что в нем насчитывается немалое число мучеников! — отвечал с улыбкой старец.

* * *

Монаху, который сокрушался о прошлом, старец сказал: «Прошлое подобно разбитому яйцу, а будущее — яйцу, которое предстоит высиживать».

* * *

Молодому монаху, который, вернувшись из Александрии, говорил о великой суете и беготне жителей города, старец сказал: «Я не знаю, куда они в конце концов придут, но идут они прямо туда».

* * *

— Отче, почему ты всегда так молчалив? — спросил молодой монах авву Серапиона.
— Прежде всего из-за внутренней дисциплины, — отвечал старец. — К тому же, и без этого слишком много людей, которые говорят и говорят, не находя при этом, что сказать.

* * *

Один игумен произнес как-то довольно долгую проповедь о творении, которую завершил словами: «Каждый росток травы есть проповедь для того, кто умеет понимать». Несколько дней спустя старец, проходя перед его хижиной, увидел, что игумен подстригает выросшую вокруг траву.
— Как приятно видеть тебя за укорачиванием твоих проповедей! — сказал он.

* * *

Один старец сообщил как-то своим собратьям следующую весть: «Вчера авва Агафон зажег огонь и внезапно угас».

* * *

Старец показывает послушнику его будущую келью.
— В этой келье, — говорит он, — жили знаменитые отцы Памбо, Сысой, Архинт, Деодат, Климент и Просдоцим.
— Не может быть! — воскликнул изумленный послушник. — Столько отцов жило в такой маленькой келье!

* * *

Один старец из Скитской пустыни имел дар пророчества, и много людей приходило к нему. Но вот однажды он заперся в своей келье, не желая больше никого видеть, и стал проводить свои дни в полном молчании. Через год и один день авва Исарий спросил его:
— Брат, почему ты решил перестать пророчествовать?
— Потому что я понял, что для того, чтобы быть пророком, достаточно быть пессимистом, — отвечал старец.

* * *

Один монах был недоволен монастырским верблюдом. Старец ему сказал:
— Хоть он и ленив, но, тем не менее, работает целую неделю и ничего не пьет. А сколько людей на свете пьют и потом целую неделю не работают!

* * *

Один старец как-то возмущался:
— Не понимаю, зачем в монастыре расписание, если монахи все время опаздывают?
Игумен ему ответил:
— А как бы ты узнал, что монахи опаздывают, если бы не было расписания?

* * *

Однажды монастырь аввы Виссариона, чья душевная деликатность была широко известна, посетил епископ. Старец, желая почтить епископа, немного склонного к чревоугодию, постарался приготовить для него достойную трапезу. Но когда епископ ему сказал:
— Авва, надеюсь, ты не стал убивать кошку, чтобы приготовить этого зайца? — старец не смог удержаться и ответил:
— Нет, владыко, я воспользовался уже дохлой.

* * *

— Знаешь ли ты, брат, как называется животное, у которого множество ног, зеленые глаза и желтая спинка с черными полосками?
— Нет, я не знаю, брат, но оно как раз ползет тебе за шиворот…

* * *

Один старец сказал: «Обманываться самому и не замечать этого настолько же легко, насколько трудно обманывать других так, чтобы они этого не заметили».

* * *

На могиле одного старца поместили следующую надпись: «Здесь покоится в мире авва Серафим, умерший от того, что его лягнул осел. Братия до сих пор испытывает боль».

* * *

Один старец сказал: «Работа для монаха есть нечто доброе. Вот почему он должен всегда оставлять немного на завтра».

* * *

— Брат, где в этой местности наилучшая гостиница? — спросил путник у старца, сидевшего на пороге своей хижины.
— Их тут две, брат, — отвечал старец. — Но в какую бы из них ты ни попал, ты пожалеешь, что не попал в другую.

* * *

— Где мне найти авву Стациана? — спросил как-то путник у монаха из Келий.
— Он в свинарнике. Ты его узнаешь по шляпе на голове.

* * *

Старец в гостях у собрата спрашивает его:
— Отче, у тебя то же вино, что и в прошлый раз?
— Да, брат, то же самое, то же самое…
— Дай мне тогда стакан воды.

* * *

Авву Арсения спросили:
— Брат, почему ты стал отшельником? Человек не может жить без себе подобных…
— Но вместе с ними он тоже не может жить, потому что в конце концов для него становится невыносимым, что кто-то ему подобен.

* * *

В одном монастыре на берегу Красного моря во время трапезы вспыхнула оживленная дискуссия. Наконец один старец сказал:
— Умолкнем, братия. Невозможно понять, что мы едим.

* * *

Один молодой брат пришел к старцу и сказал ему:
— Отче, прошу тебя, найди мне череп, чтобы размышлять, глядя на него, о краткости сей жизни. Я думаю, что таким образом мне будет легче сосредоточиться в молитве…
Старец обещал ему это, но, придавая мало значения такого рода вещам, он принес не один череп, а два.
— Отче, а почему два черепа? — изумился молодой монах.
— Чтобы удвоить твое рвение! — отвечал старец. — Гляди, брат, это два черепа великого Афанасия: один когда он был молод, а второй — на склоне лет.

Комментирование запрещено