«Леность погружает в сонливость» (Притч 19:15)
* * *
Старец удил рыбу на берегу моря. К нему подошел прохожий и спросил:
— Много ли рыбы ты поймал, отче?
— Если я выужу ту, которая сейчас клюет, а потом еще две, то всего будет три.
* * *
Старец упрекал молодого монаха:
— В твоем возрасте я работал по десять часов в день, а еще десять проводил в молитве.
Молодой монах отвечал:
— Я восхищаюсь твоим юношеским рвением, отче, но еще больше меня восхищает твоя зрелость, благодаря которой ты оставил эти крайности.
* * *
Двое старцев из Скитской пустыни после долгих месяцев молчания разговорились как-то по поводу одного молодого монаха, который был исключительно ленив.
— Он мне напоминает петуха, который был у меня когда-то, — сказал первый. — Этот петух был до того ленив, что никогда не пел на заре, а ждал, когда запоет другой петух, и тогда склонял голову в знак согласия.
— А мне он напоминает одну собаку, — сказал второй. — Она была до того ленива, что ее блохам приходилось самим себя вычесывать.
* * *
Настоятель Нитрийского монастыря написал настоятелю монастыря в Египте: «Брат по имени Евлалий, который прежде был у тебя, поселился у нас в монастыре. Сообщи мне, прошу тебя, устойчивого ли он склада?»
Ответ был очень кратким: «Полностью неподвижен».
* * *
Один монах из Скитской пустыни, осаждаемый демоном уныния, пришел к авве Серафиму. Старец, видя его состояние, сказал:
— Прежде всего, брат, оставь всякое смятение; растянись на этой циновке и расслабь все свои члены. А затем скажи мне совершенно откровенно все, абсолютно все, что ты видишь в твоем унынии.
— Прежде всего, отче, я вижу, что потолок твоей кельи поистине нуждается в побелке.
* * *
Один старец как-то спрашивает другого:
— Брат, кто это разговаривает с аввой Филимоном в его келье?
— Не знаю, брат, но судя по голосу, это какое-то новое лицо!
* * *
Отцы-пустынники работали много, но порой и среди них встречались лентяи. Так однажды великий Даниил сказал праздному монаху:
— Прошу тебя, брат, если увидишь кого отдыхающим, помоги хоть ему…
* * *
Отцы-пустынники очень любили славить Бога гимнами и псалмами. Авва Илларион как-то сказал об одном монахе: «Голос у него до того сладостный, что на него слетаются мухи».
* * *
Одного старца как-то спросили:
— Почему это, отче, всякий раз, когда брат, живущий с тобою в келье, принимается петь псалмы, ты высовываешься в окно?
— Чтобы никто не подумал, что я его истязаю!
* * *
Авва Серапион привел как-то молодого монаха на берег Красного моря собирать целебные травы.
— В этих местах, — сказал он, — росла некогда чудодейственная трава. С ее помощью авва Филарет составил эликсир долголетия.
— Авва Филарет? — спросил монах. — Я никогда о нем не слышал.
— Не удивительно, ведь он умер, когда ему едва исполнилось двадцать восемь лет!
* * *
Один монах был постоянно озабочен разными проблемами. Авва Памбо как-то при встрече сказал ему: «Брат, у тебя так много проблем, потому что ты думаешь, будто бы жизнь состоит из вопросов и ответов. Но исходя из того немногого, что я о ней понял, жизнь состоит из множества ответов без вопросов и вопросов без ответов. Выходит, в твоей жизни должно быть множество бесполезных вопросов».
* * *
Один молодой монах как-то спросил авву Макария:
— Я знаю, что многие говорят о тебе плохо. Почему ты никак не реагируешь?
— Потому что, если бы те, кто говорит обо мне плохо, знали, что я о них думаю, они бы говорили гораздо хуже, — отвечал старец.
* * *
Один торговец из Антиохии пришел к авве Сысою.
— Отче, мне кажется, что я поступил несправедливо…
— Тебе кажется или ты уверен? — перебил его старец. — Расскажи все поподробнее.
— Я продал два плуга крестьянину, у которого только один вол. А поскольку денег у него не было, я взял в уплату вола.
* * *
Молодой монах спросил старца:
— Отче, нужно ли быть осторожным?
— Очень нужно, но еще нужнее, чтобы наша осторожность не превращалась в страх, который крадется на цыпочках.
* * *
Авва Илларион явился как-то раз в Александрию к одному вельможе с серьезными упреками. Стражники, однако, его не пропустили. Тогда авва Илларион поднял такой крик, что в конце концов к нему вышел мажордом.
— Наш хозяин не может тебя принять, — сказал он. — Он сейчас в ванне.
— Так в чем же дело? — воскликнул монах. — Я умею плавать!
* * *
Ожидая визита епископа, авва Макарий отправился на рынок в соседнюю деревню. Там он недовольно разглядывал лежащих на прилавке худосочных цыплят, когда торговец подошел к нему и зашептал на ухо:
— Покупай, покупай, отче! Поверь мне, эти цыплята прибывают сюда каждый день из Александрии.
— Охотно верю, брат. Только зря ты заставляешь их проделывать такой путь пешком.
* * *
Видя, как мало плодов принесло ему ученье в молодые годы в Александрии, авва Гермес сказал: «Если бы я родился во второй раз, я бы стал учиться тому, как бы снова стать невежественным».
* * *
Один монах пришел пожаловаться старцу.
— Отче, — сказал он, — в этом монастыре никто, поистине никто не обращает на меня внимания!..
— Прости меня, брат, я думал о другом… Так что ты говоришь?
* * *
— Отче, — спросил как-то один брат великого старца Антония, — почему ты не отвергаешь хвалы, которые тебе воспевают?
Отец монашества отвечал:
— Потому что мы отвергаем хвалы не из смирения, а чтобы получать их вдвойне.
* * *
Тот же Антоний однажды сказал: «Люди делятся на три категории: завистников, гордецов и прочих… Но я почти не встречал прочих».
* * *
У аввы Сысоя было множество книг в келье и много мудрости в сердце. Как-то один молодой монах спросил его:
— Отче, очень ли трудно читать?
— Читать — это пустяки, — отвечал старец. — Трудно забывать прочитанное.
* * *
Когда великий Антоний был на пороге смерти, он услыхал, как один из братьев сказал о нем:
— Он был столь же велик, как Моисей!
Тогда он приоткрыл один глаз и произнес:
— Как ты далек от истины, брат! Ведь Бог не спросит меня на том свете: «Почему ты не был как Моисей?», но: «Почему ты не был Антонием?»
Один торговец, друживший со старцем из Келиотской пустыни, пришел однажды навестить святого человека, и старец спросил его, как дела.
— За последние дни ко мне два раза обратился один из самых могущественных людей в Антиохии, — сообщил торговец.
— Я очень рад! — сказал старец. — Важные заказы?
— Суди сам, отче! В первый раз это было: «Убирайся с глаз моих долой!», а во второй: «Немедленно вон из Антиохии!»
* * *
Молодой монах, живший в Келиотской пустыне, примчался, с трудом переводя дух, к авве Серапиону.
— Что я пережил, отче! — воскликнул он. — Я увидел на земле сухую ветку и решил, что это змея…
— И из-за этого пустяка ты так разволновался? — спросил старец.
— Я разволновался, когда взял ветку в руку, а это оказалась и вправду змея…
* * *
Одному мирскому человеку, известному лгуну, авва Илларион сказал: «Прошу тебя, брат, хотя бы со мной не говори, имея во рту два языка!»
* * *
Авва Памбо однажды сказал: «Всем тем немногим, что я знаю, я обязан своему невежеству».
* * *
Однажды в Келиях перед великим Иоанном предстал мирской человек, который хотел стать монахом.
— Почему ты хочешь стать монахом? — спросил его великий старец.
— Потому что я много страдал.
— Войди тогда в мою келью и расскажи мне все.
Человек вошел, но вскоре вышел и поспешно удалился.
— Этот человек, — сказал великий Иоанн, — не может стать ни монахом, ни, может быть, даже человеком. Он из тех, которые воображают, что они много страдали, потому что причинили много страданий.
* * *
Авва Ираклий и авва Агафон были самыми почитаемыми из старцев в монастыре на берегу Красного Моря. Однажды они отправились ловить рыбу в этом опасном море , чтобы добыть пишу для братии. Вечером авва Ираклий вернулся с огромной рыбиной на плечах.
— Какая громадная рыбина, отче! — закричали обрадованные монахи.
— Довольно большая, — отвечал старец. — Но та, которая проглотила авву Агафона, была гораздо больше!
