«… ешь с весельем хлеб твой…» (Екк 9:7)
* * *
Один монах пришел как-то поговорить с аввой Лонгином. Он начал свою речь так:
— Отче, мой опыт… Старец его перебил:
— Слишком часто опыт — синоним наших ошибок…
* * *
Один разбойник из пустыни пришел умирать к воротам Скитского монастыря.
— Бог меня простит, — сказал он вышедшему к нему монаху.
— Почему ты в этом так уверен? — спросил тот.
— Потому что это Его профессия…
* * *
Один монах оплакивал грех сладострастия, как вдруг услышал голос: «Это случилось с тобой потому, что ты поставил корову стеречь траву на лужайке».
* * *
Один мирской человек пришел к авве Макарию. Келейник старца сказал ему:
— Я очень огорчен, брат, но сегодня авва Макарий занят и не сможет говорить с тобой.
— Не беспокойся, брат, что до меня, то я не оставлю ему ни малейшей возможности говорить!
* * *
Александрийский вельможа, большой друг аввы Иллариона, пришел как-то к нему и сказал:
— Ты знаешь, отче, что я сейчас переживаю весьма успешный период в моей жизни. Но удовлетворения мне это не приносит. Напротив того, мне очень трудно бывать любезным и милостивым с теми, с кем встречаюсь, а ведь их множество…
— Никогда не забывай, — сказал старец, — что те же люди, с которыми ты встречаешься в период успеха, встретятся тебе и во время неудач.
* * *
Прохожий монах оказался в трапезной монастыря на берегу Красного моря. Усевшись за стол со своей похлебкой, он стал производить неимоверный шум. Один из братии монастыря подошел к нему и сказал:
— Брат, могу ли я помочь тебе чем-нибудь?
— Но мне вовсе не нужна помощь! — отвечал монах.
— Прости меня, — сказал старец, — но ты производишь такой шум, что мне показалось, что ты тонешь.
* * *
Молодой монах, поселившийся в Кельях, пишет письмо своей семье: «Я нашел место, идеальное для тех, кто, подобно мне, ищет уединения. Их тут целые тысячи…»
* * *
Другой антиохийский стражник спросил как-то старца, входившего в ворота с огромным бурдюком на плечах:
— Вино, водка, сидр?
— Спасибо, — отвечал старец, — я не пью по утрам.
* * *
Один старец говорит другому:
— Я заметил, что твоя собака машет хвостом не влево-вправо, как все собаки, а вверх-вниз. С чего бы это, брат?
— А ты не видел, какая у меня узкая келья? — отвечал тот.
Двое монахов, Памбо и Памбон, жили вместе в Скитской пустыне. Неподалеку от них жили два других монаха, Илларий и Илларион. Однажды авва Памбо пришел к авве Илларию за советом.
— Отче, — сказал он, — авва Памбон и я живем вместе в пустыне уже многие годы. Долгие молитвы, бдения, посты отягощают порой наш разум настолько, что мы уже почти не понимаем друг друга. А как тебе удается решать эти проблемы с твоим сотоварищем?
Авва Илларий отвечал:
— Я возбуждаю его разум посредством загадок; сейчас покажу тебе, как это делается.
И авва Илларий позвал авву Иллариона.
— Илларион, — сказал он, — кто племянник сестры сына твоей бабушки?
— Это я, — немедленно отвечал Илларион.
Авва Памбо восхитился, поблагодарил авву Иллария за совет и вернулся к себе. Там он сразу же позвал авву Памбона испросил:
— Брат, кто племянник сестры сына твоей бабушки?
Авва Памбон растерялся, задумался и, как всегда, занервничал:
— Это трудный вопрос, отче, — сказал он.
— Вовсе нет, — отвечал авва Памбо. — Племянник сестры сына твоей бабушки — авва Илларион!
* * *
Некий старец написал как-то письмо одному брату. Запечатав свиток воском, он вспомнил о чем-то, распечатал его и добавил следующие слова: «Если ты не получишь этого письма, пожалуйста, сообщи мне об этом!»
* * *
Однажды авву Феокрита пригласил к себе, чтобы показать свой сад, очень богатый мирской человек.
— Видишь эти кусты, авва? Я получил их из Антипалеи, и каждый из них мне обошелся в триста динариев… А эти великолепные деревья… они из Аттики. Я заплатил за каждое по три тысячи динариев. А посмотри на эти редкостные цветы в сосудах, они стоят тридцать тысяч динариев каждый.
Тут старец его прервал и сказал:
— Я спрашиваю себя, какие удивительные вещи сделал бы Господь Бог при сотворении мира, будь у Него столько же денег, сколько у тебя!
* * *
Несколько старцев обсуждали вред, причиняемый вином. Авва Арсений по этому поводу сказал: «Самый большой вред бывает для того, кто пьет, чтобы забыться. Ибо ему грозит забыть момент, когда бы следовало прекратить пить.
* * *
Один монах нашел в пещере на берегу Красного моря свиток папируса, на котором его предшественник вел дневник. Среди прочего там было написано: «Понедельник: привести свои мысли в порядок… Вторник: посетить епископа… Среда: восстановить порядок в своих мыслях.
* * *
Один монах сказал старцу:
— Я слышал, что авва Филомен, которому уже больше восьмидесяти лет, решил написать воспоминания о своей жизни. Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что писать воспоминания о себе — это прекрасное средство говорить правду о других.
* * *
Один старец спрашивает у другого:
— Как по-твоему, брат, чему лучше следовать, разуму или сердцу?
— Сердцу, — отвечает тот.
— А на каком основании?
— На том простом основании, что сердце указывает нам наш долг, а разум предоставляет поводы отлынивать от его исполнения.
* * *
Несколько мирских людей пришли к авве Сысою.
— Мы тут проходили мимо… — начали они, и надолго замолкли.
Так ничего и не выговорив, они решили наконец удалиться, и старец на прощание им сказал:
— В следующий раз, когда будете проходить мимо, то проходите, проходите…
* * *
Монаху, который слишком восхвалял одного старца, авва Макарий сказал: «Послушай, брат, часто мы восхваляем других в меру того почета, который нам из-за них достается».
* * *
Авва Евстазий был не только великим человеком Божиим, но также очень талантливым травником. Каждый год в лаборатории возле своей кельи он с гениальной изобретательностью составлял огромное количество все новых и новых великолепных лекарств. Но вот однажды он неожиданно бросил свою работу. Авва Макарий спросил у него:
— Брат, почему ты перестал придумывать новые лекарства?
Евстазий ответил:
— Я их и так сделал слишком много. Врачи не успевают придумывать новые болезни.
* * *
Один молодой монах постоянно опаздывал на десять минут на вечерню. Однажды он опоздал всего на пять минут, и старец сказал ему: «Поздравляю тебя, брат! Впервые ты опаздываешь с таким опережением».
* * *
Авва Реденций жил в монастыре на берегу Красного моря. Он был самым умелым рыбаком во всей общине, для которой доставлял пропитание. В том же монастыре жил знаменитый астролог, который посвящал все свое внимание звездам. Однажды авва Реденций не вышел на рыбную ловлю. Не вышел он и на следующий день, и на следующий… Встревоженные монахи стали спрашивать его:
— Отче, почему ты не выходишь в эти дни на рыбную ловлю?
— Потому что в гороскопе на эти дни говорится, что они исключительно благоприятны для Рыб…
* * *
Один монах так сильно боялся старости, что старался никогда не упоминать о своем возрасте. Как-то раз он встретил другого монаха и спросил его:
— Сколько тебе лет, брат, что у тебя такие седые волосы?
— Мне пятьдесят лет.
— Пятьдесят лет? Что за ужасный возраст! При одной мысли о нем меня дрожь пробирает!
— Почему, брат? У тебя о нем остались такие плохие воспоминания?
* * *
Одному монаху, который обвинял себя в великом множестве мелких упущений, великий Иоанн сказал: «Обычное дело — обвинять себя в маленьких упущениях, чтобы убедить себя в том, что нет больших».
* * *
Молодой монах пришел к великому Иоанну.
— Отче, — сказал он, — многие поют нам хвалу. Какой совет ты дал бы мне по этому поводу?
— Вот какой, — отвечал старец. — Когда кто-то лижет тебе пятки, останови его, пока он не стал тебя кусать.
* * *
Один образованный монах, выходец из Антиохийской школы, спросил как-то авву Симеона:
— Отче, как ты думаешь, что такое реальность?
— Это прекрасная вещь, и была бы очень простой, если бы люди не взяли себе в голову объяснять, что это такое.
* * *
Одному монаху, который хотел писать книгу, старец сказал: «Запомни, бумага все стерпит, а вот читатель — нет».
* * *
Молодой монах сказал старцу:
— Ты знаешь, отче, что в Александрии я занимался политикой, и что в пустыню я пришел, чтобы забыть о ней. И все-таки, мне до сих пор любопытно, почему политики столь уклончивы?
— Потому, — отвечал старец, — что их мудрость состоит в том, чтобы не отвечать на вопросы, а искусство в том, чтобы не позволять себе их задавать.
* * *
Молодому монаху, который очень боялся страданий, авва Даниил сказал: «Кто боится страданий, страдает уже от самого страха!»
* * *
Молодой монах сказал старцу:
— Как трудно, отче, любить ближнего!
— Действительно! Мы получили повеление возлюбить ближнего как самого себя, а ближний делает все, чтобы мы не послушались.
* * *
Однажды молодой монах спросил у старца:
— Отче, что такое гордыня?
— Гордыня — это когда думают: «Доказывать, что я прав, означало бы допустить, что я могу и ошибиться».
* * *
Авва Серапион был весьма обширного телосложения. Заметив как-то, что один старец внимательно его разглядывает, он спросил:
— Почему ты так смотришь на меня, брат?
— Я думаю о том, что дубу требуется двести лет, чтобы достичь такого же обхвата, — отвечал старец.
